Интеллектуальный капитал: новый взгляд на нематериальные активы

Современные тенденции развития мировой экономики, усиление роли интеллектуальных и информационных ресурсов для производства конкурентоспособной продукции привели к появлению одной из наиболее масштабных финансовых проблем. Ее суть можно определить следующим образом: поскольку изменились способы создания продукта, а знания превратились в один из основных факторов создания новой стоимости, следует соответствующим образом перестроить содержание публичной отчетности компаний перед собственниками и другими инвесторами. Отчетность должна содержать информацию об основных факторах стоимости: о стратегии компании, будущих денежных потоках, о нефинансовых сторонах деятельности, о неосязаемых активах компании, включая деловую репутацию.

Изначально проблема оценки неосязаемых факторов возникла в информационно насыщенных компаниях, у которых объем материальных активов невелик, а интеллектуальный потенциал высок. Инвесторы не были склонны вкладывать средства в подобные компании, и перед менеджерами встала задача расчета величины их неосязаемых активов и доведения ее до инвесторов с тем, чтобы создать более адекватную картину о деятельности компании и ее перспективах¹.

Современные представления о неосязаемых факторах производства новой стоимости воплощаются в понятии «интеллектуальный капитал». Менеджеры, управляющие стоимостью компаний, практически едины в своем мнении относительно названия этого явления, его содержания, а также в том, что современная бухгалтерия не в состоянии учитывать эти новые активы (компетентность сотрудников, отношение клиентов, компьютерные и административные системы, базы данных и др.)². Некоторые исследователи даже утверждают, что для учета интеллектуального капитала требуется новая финансовая и управленческая концепция³. Финансисты же ведут дискуссии о том, стоит ли изменять традиционные бухгалтерские термины (нематериальные активы, деловая репутация), а также о возможности стоимостной оценки нового показателя, его учета и отражения в отчетности.

Целью настоящей статьи является систематизация используемых в настоящее время подходов к определению понятия интеллектуальных активов (в установившейся терминологии — интеллектуального капитала), их структуры, а также взаимосвязь и различие между различными терминами, используемыми в этой области.

Понятие и структура интеллектуального капитала

Различные модели и теории интеллектуального капитала представляют собой обобщение практики управления факторами стоимости в конкретных компаниях, и это в настоящее время признается и исследователями, и практиками. По этой причине каждая модель уникальна и отражает специфику своей компании. Вместе с тем, накопление опыта и знаний об интеллектуальном капитале к началу текущего десятилетия позволило определить общие подходы, выработать более или менее единую структуризацию интеллектуальных активов компаний. Практически все исследователи этого вопроса и менеджеры выделяют три составляющих интеллектуального капитала:

1) человеческий капитал (HC);

2) структурный, или организационный, капитал (SC);

3) клиентский капитал (CC).

Каждая модель по-своему обосновывает выделение элементов и взаимоотношения между ними. Структура интеллектуального капитала в одной из наиболее известных моделей «Skandia Value Scheme», разработанной Л. Эдвинссоном для шведской страховой компании Skandia, представлена на рис. 1. Эта компания в 1995 г. впервые включила в свой годовой отчет раздел об интеллектуальном капитале, положив начало новой практике содержания годовых отчетов компаний.

Источник: Leif Edvinsson. www.intellectualcapital.se

Рис. 1. Структура интеллектуального капитала в модели «Skandia Value Scheme» Л. Эдвинссона

В приведенной схеме человеческий капитал рассматривается как компетенция и способности персонала компании. Эта часть интеллектуального капитала покидает компанию вместе с работниками после окончания рабочего дня. Структурный капитал — это то, что остается в компании после окончания рабочего дня и ухода работников. Он делится на клиентский и организационный капитал. Клиентский капитал представляет собой ценность, заключенную в отношениях с клиентами. Организационный капитал делится на инновационный и процессный капитал. Инновационный капитал состоит в основном из законных прав (патентов, лицензионных соглашений), а также из того, чему трудно дать точное определение, но что в большой степени определяет стоимость компании (идеи, торговые марки). Процессный капитал — это инфраструктура компании (информационные технологии, рабочие процессы и т.д.).

В этой модели интеллектуальный капитал представлен в виде арифметической суммы его элементов. Вместе с тем, в связи со сложностью рассматриваемых явлений необходимо также учитывать взаимодействие элементов между собой и их неодинаковую роль в создании стоимости компании. Такая попытка сделана другим шведским исследователем — К.-Э. Свейби (Sveiby).

Его модель «The intangible assets monitor» также широко известна. Свейби предпочитает употреблять заимствованное у бухгалтерского учета название «нематериальные активы», хотя в общепринятом смысле речь идет об интеллектуальном капитале.

Схематично эту модель можно представить в виде таблицы, в которой отражены инвестиции как в материальные активы (оборудование, здания), так и в нематериальные⁴. Нематериальные активы Свейби делит на компетенцию сотрудников, внутреннюю и внешнюю структуру компании. К компетенции относятся мысленные знания, способности, накопленный опыт, образование. Внешняя структура ориентирована на отношения с клиентами и поставщиками; это имидж компании, торговые марки, признание продукции. Внутренняя структура ориентирована на поддержание организации и включает патенты, авторские права, базы данных, административные системы, научные исследования и разработки. Каждый из трех нефинансовых показателей оценивается с точки зрения роста и инноваций, эффективности и стабильности (табл. 1).

В данной модели обращает на себя внимание тот факт, что многие показатели трудно интерпретируемы без дополнительных разъяснений, например, «клиенты, улучшающие компетенцию (внутреннюю/внешнюю структуру», «ценности/отношение персонала». Далее, неясно, гарантирует ли компания, что методология подсчета используемых показателей не изменится на протяжении достаточного для инвесторов периода. Некоторые компании, использующие данную модель, используют цветовой код для обозначения высокого, среднего и низкого уровня показателей, оценка которых может быть не понятной инвесторам. Например, неясно, хорошим или плохим уровнем является индекс удовлетворенности покупателей, равный 50? Поэтому записывают хорошие показатели зеленым цветом, плохие — красным⁵. Вместе с тем, как известно, оценку показателям должны давать инвесторы, а не менеджеры. Но для этого инвесторы должны знать методологию расчета каждого показателя в отчетности компании.

Таблица 1

Матрица К.-Э. Свейби

Каждый из показателей в модели Свейби имеет свою единицу измерения (проценты, коэффициенты, стоимость в денежных единицах, удельные показатели и т.д.). Очевидно, что представленная система показателей дает не прямую, а косвенную оценку интеллектуального капитала компании, в виде результатов (например, добавленная стоимость, удовлетворенность клиентов) или внешних проявлений деятельности менеджеров по увеличению стоимости компании (например, затраты на обучение и образование сотрудников). В отчетах об интеллектуальном капитале не разъясняется порядок расчета показателей, даже таких, которые не имеют общепринятых подходов к расчету (индекс удовлетворенности клиентов и др.). Кроме того, сравнение отчетов одной компании за несколько лет приводит к выводу, что состав показателей достаточно произвольно и без объяснений изменяется, в связи с этим информация становится мало сопоставимой и плохо пригодной для принятия инвестиционных решений⁶.

Ряд показателей из представленных моделей, безусловно, можно стандартизировать. Однако проблема в том, что смысл показателей должен отражать специфику деятельности компании, иначе интеллектуальный капитал нельзя раскрыть. Поэтому полная стандартизация в данном случае невозможна, и в этом показатели интеллектуального капитала проигрывают бухгалтерским показателям, порядок расчета которых известен всем (и составителям, и пользователям отчетности). Этот порядок един для всех компаний, независимо от отрасли, вида деятельности и других особенностей. Это обеспечивает сопоставимость показателей во времени и в пространстве.

Несмотря на эти очевидные и уникальные преимущества, современная система бухгалтерского учета продолжает жестко критиковаться менеджерами за отражение лишь прошлых событий и результатов, исторических аспектов деятельности, а не перспектив роста. Р. Каплан и Д. Нортон считают, что современный бухгалтерский учет «разработан столетия назад для осуществления долгосрочных сделок между независимыми субъектами», сегодня же потребности компаний иные⁷. Вместе с тем, разработанная этими авторами система показателей для перевода стратегии компании в конечные результаты содержит, наряду с нефинансовыми, финансовый блок. Авторы модели «balanced scorecard» (в русском переводе — сбалансированная система показателей, или ССП), описание которой впервые опубликовано в 1992 г., считают, что дополнение традиционных финансовых показателей системой оценок перспектив компании делает общую систему показателей действительно сбалансированной. В модели ССП четыре составляющих: финансы, клиенты, внутренние бизнес-процессы, обучение и развитие персонала. В этой системе финансам отводится большая роль; к ним должны быть привязаны причинно-следственные связи всех других показателей при условии, что упор делается на долгосрочные, а не краткосрочные финансовые показатели. Нетрудно увидеть, что названные составляющие ССП по существу включают уже ставшие традиционными элементы интеллектуального капитала: клиенты — клиентский капитал, внутренние бизнес-процессы — организационный капитал, обучение и развитие персонала — человеческий капитал.

Как мы уже отмечали, оценки интеллектуального капитала (и соответствующие модели) могут довольно значительно отличаться в разных компаниях. Поэтому сложившаяся основная структура интеллектуального капитала постоянно дополняется новыми подходами и попытками точнее учесть нефинансовые факторы роста стоимости. В трех- и четырехлистных моделях интеллектуального капитала в наибольшей степени учтено взаимодействие между элементами интеллектуального капитала. Трехлистная модель FiMIAM приведена на рис. 2 (в оригинале). При пересечении кругов возникают новые элементы интеллектуального капитала, содержание каждого из которых описывается авторами с целью как можно точнее учесть влияние элементов на стоимость компании. В четырехлистную модель включен такой элемент, как стратегический альянс, или партнерский капитал⁸, который рассматривается как отношения между акционерами. Уход партнера также может привести к потере доходов компании. Основное же достоинство этой модели в том, что авторами построена шкала структурированности элементов интеллектуального капитала (их всего 15, как число различных сочетаний 4-х основных элементов), на которой наиболее структурированным (следовательно, полностью принадлежащим компании) является структурный капитал, наименее — клиентский капитал; структурированность человеческого капитала рассматривается ниже среднего уровня. Такой элемент, как, например, «структурный капитал плюс человеческий капитал» рассматривается как знания, компетенция и умения сотрудников, вовлеченные в структуру компании и которые не могут быть потеряны из-за ухода работника. Этот показатель помещен в середину шкалы структурированности интеллектуального капитала.

Источник: I. Rodov, Ph. Leliaert. FiMIAM: financial method of intangible assets measurement. — Journal of Intellectual Capital, 2002, Vol. 3, Number 3, pp. 323—336.

Рис. 2. Модель «Финансовый метод измерения неосязаемых активов» (FiMIAM)

В некоторых моделях клиентский капитал называется капиталом отношений, или связей (relational capital)⁹, но под этим понимаются также лояльность и удовлетворенность клиентов.

Оценка уровня интеллектуального капитала по нескольким элементам сложна для интерпретации, поэтому существуют и модели, предлагающие один обобщающий показатель. Наиболее известным является IC-индекс (IC-index)¹⁰, который автор называет показателем 2-го поколения в отличие от показателей 1-го поколения, дающих информацию только об отдельных элементах интеллектуального капитала. IC-индекс представляет собой коэффициент, увязывающий финансовые (в частности, экономическую добавленную стоимость и оценку стоимости фирмы) и нефинансовые (стратегия, компетенция и др.) измерители.

Итак, можно сказать, что в представленных моделях больше общего, чем различий. Подавляющее большинство авторов признают наличие самостоятельных элементов интеллектуального капитала — человеческого, организационного, клиентского, как бы они ни назывались. Вместе с тем, в настоящее время существует множество терминов, так или иначе связанных с неосязаемыми активами: брэнд, деловая репутация (гудвилл), интеллектуальная собственность, нематериальные активы, расходы на исследования и разработки (в российском варианте — НИОКР). Какова взаимосвязь этих терминов с понятием интеллектуального капитала? Упорядочение и систематизация этих терминов становится актуальным вопросом, от которого, в частности, будет зависеть способ отражения неосязаемых активов в отчетности, принятый и признанный бухгалтерскими организациями.

Место и роль интеллектуального капитала в совокупности неосязаемых активов

В имеющейся литературе и нормативных актах сущность неосязаемых активов рассматривается с разных точек зрения. Поэтому наблюдается большое разнообразие подходов к определению как сущности, так и структуры неосязаемых активов. Для обозначения неосязаемых активов используются разные названия, каждое из которых отражает, как принято, преследуемую цель и стремление исследователя отделить рассматриваемое явление от уже существующих. С этой точки зрения, вопрос, на который необходимо ответить, следует сформулировать так: почему в 90-е годы прошлого столетия появился новый термин — интеллектуальный капитал, — на первый взгляд, по своему содержанию практически совпадающий с понятием неосязаемых активов? Сделаем два альтернативных предположения относительно причин этой ситуации:

1) имеющиеся к тому времени в бухгалтерском учете и оценочной деятельности термины «неосязаемые (нематериальные) активы», «брэнд», «гудвилл», «интеллектуальная собственность» не охватывали всего смысла, который необходимо было вложить в новое понятие;

2) по содержанию понятие интеллектуального капитала можно было описать имеющимися терминами, но новое название было необходимо, чтобы указать на новую область применения изучаемых явлений. Речь идет об использовании неосязаемых активов как объекта управления со стороны менеджеров, и основная цель этой деятельности — рост акционерной стоимости за счет вовлечения ранее не используемых резервов: знаний, компетенции, организационных структур, информационных технологий, удовлетворенности клиентов и др.

В имеющейся сегодня литературе прямого ответа на поставленный вопрос нет; напротив, высказываются прямо противоположные мнения. Определение интеллектуального капитала, данное одним из первопроходцев его изучения Т. Стюартом, скорее свидетельствует о несовпадении самой сущности интеллектуального капитала с категориями, используемыми бухгалтерами и оценщиками: «интеллектуальный капитал — это накопленные полезные знания», «интеллектуальный материал, который сформирован, закреплен за компанией и используется для производства более ценного имущества. Разум становится имуществом, когда под влиянием свободно действующей силы мозга создается нечто полезное, имеющее определенную форму: перечень сведений, база данных, описание процесса и т.д.»¹¹. В этом определении подчеркивается интеллектуальное происхождение: интеллектуальный капитал рассматривается как результат работы мысли, результат знаний. Можно сказать, что, по Стюарту, интеллектуальный капитал — это знания, воплощенные в более осязаемую, чем мысль, форму. Аналогичного подхода придерживается К. Багриновский (в соавторстве): «Определение интеллектуального капитала носит достаточно общий характер и обычно подразумевает сумму тех знаний всех работников компании, которая обеспечивает ее конкурентоспособность»¹². Однако все ли неосязаемые активы компании являются воплощенным знанием? Природные факторы и благоприятные внешние обстоятельства также могут создавать для компании актив. Так, высокое качество добываемой руды, удачное географическое положение, внезапно возникшая мода на производимый продукт, монопольные преимущества или неожиданное разорение конкурента, необычайно жаркое лето или холодная зима — все это создает, по крайней мере, такой актив, как предпочтения клиентов, обращающих свою покупательскую способность на компанию независимо от прилагаемых ею интеллектуальных усилий. Если по поводу качества руды и географического положения можно возразить, что они являлись когда-то сознательным выбором предпринимателя, начинающего деятельность, то есть все-таки результат его мыслительной способности, то остальные примеры можно отнести лишь к повышенной удачливости акционеров, менеджеров и персонала компании, которая работает в подобных условиях. Аналогичный результат создается синергетическими эффектами, возникающими, с одной стороны, как следствие удачных управленческих решений, с другой стороны, их нельзя назвать результатом мыслительной деятельности.

Синергетические эффекты — это «взрывные эффекты неадекватного преобразования входного сигнала в выходной»¹³. Как указывают Международные стандарты финансовой отчетности (МСФО 22, Объединения компаний), эффект синергии может возникать при объединении активов в виде будущих экономических выгод¹⁴. Однако, прежде чем появятся экономические выгоды, синергетические эффекты преобразуются в какие-либо неосязаемые, дополнительные к имеющимся, активы: внутрифирменную структуру, лояльность клиентов, инновационную активность персонала и др.

Приняв во внимание эти аргументы, будем считать, что неосязаемые активы создаются не только интеллектуальными (мыслительными) усилиями, поэтому не все могут называться интеллектуальным капиталом. Кроме того, существуют неосязаемые активы типа улучшений арендованного имущества, организационных расходов, расходов будущих периодов и пр., которые имеют место в жизнедеятельности компаний и отнести которые к какому-либо другому виду имущества (например, материальному, финансовому или денежному) невозможно.

Данный подход поддерживается авторитетным мнением Организации Экономического Сотрудничества и Развития (ОЭСР), которая была инициатором и организатором конференции по интеллектуальному капиталу в 1999 г., а также ряда масштабных исследований. Некоторые авторы считают предложенное ОЭСР определение интеллектуального капитала наиболее практическим и работающим¹⁵. Это определение представляет интерес тем, что непосредственно устанавливает взаимоотношения между исследуемыми нами терминами: «интеллектуальный капитал — это экономическая ценность двух категорий неосязаемого имущества компании: организационный (структурный) капитал и человеческий капитал»¹⁶. Состав каждого компонента уточняется следующими примерами: к структурному капиталу относятся собственные системы программного обеспечения, организация дистрибьютивно-сетевой работы, каналы сбыта и снабжения. К человеческому капиталу относятся человеческие ресурсы внутри организации (то есть ресурсы персонала), а также внешние человеческие ресурсы организации (то есть ресурсы покупателей и поставщиков).

До этого, как мы уже отметили, различие между интеллектуальным капиталом и неосязаемыми активами не было четко определено¹⁷, поэтому такой подход заслуживает внимания. Интеллектуальный капитал рассматривается как часть, а не синоним неосязаемых активов («неосязаемого имущества»). Признаемся, что есть вещи нематериальной природы, которые не являются логической частью интеллектуального капитала компании.

В частности, Р. Петти и Дж. Гутри считают, что такой вещью является репутация фирмы, которая может быть «сопутствующим продуктом (результатом) разумного использования интеллектуального капитала фирмы, но не является частью ее интеллектуального капитала»¹⁸. Рассмотренный подход схематически изображен на рис. 3.

Рис. 3. Выделение интеллектуального капитала из совокупности неосязаемых активов (Т. Стюарт, ОЭСР)

Содержание нематериальных активов, рассматриваемых в бухгалтерском смысле, и интеллектуальной собственности определено в нормативных актах. На этом основывается противоположный предыдущему взгляд на соотношение исследуемых понятий: интеллектуальный капитал «шире, чем более привычные понятия интеллектуальной собственности и нематериальных активов» (рис. 4). А.Н. Козырев и В.Л. Макаров подчеркивают, что понятие интеллектуального капитала нигде в мире не закреплено ни одним законодательным актом, и это позволяет исследователям высказывать самые неожиданные точки зрения без оглядки на юридические ограничения. Если учесть, что большинство авторов сходятся во мнении о том, что исследования интеллектуального капитала находятся на самой начальной стадии, то отсутствие законодательных ограничений является, с одной стороны, полезным для продолжения исследований, с другой — объяснимым, поскольку отсутствует единый подход, необходимый для стандартизации понятий.

Рис. 4. Интеллектуальный капитал в широком смысле (А.Н. Козырев, В.Л. Макаров)

Соглашаясь с тем, что интеллектуальный капитал вбирает в себя более широкий круг активов, чем признаваемые в бухгалтерском учете нематериальные активы, уточним, что, исходя из предыдущего подхода, не все из признаваемых в учете нематериальных активов можно отнести к интеллектуальному капиталу. Кроме того, существуют и не признаваемые стандартами учета активы, которые также нельзя отнести к результатам интеллектуальной деятельности.

Различие между интеллектуальным капиталом и неосязаемыми активами можно объяснить и иначе. Так, если исходить из того, что существуют измеряемые и неизмеряемые, или «жесткие» и «мягкие», активы, можно выделить интеллектуальные активы, основным признаком которых является их нахождение «за пределами прямого измерения», и неосязаемые активы¹⁹. Последние, напротив, представляют собой активы, обладающие целым набором юридических прав, а также способностью приносить экономическую выгоду для организации, которая может быть измерена (через увеличение продаж, либо снижение издержек, либо увеличение стоимости материальных активов). При этом рабочая сила может рассматриваться только как интеллектуальный актив, поскольку точную количественную оценку будущей прибыли, создаваемой рабочей силой, получить невозможно. Таким образом, сложность определения приемлемой рыночной цены актива следует рассматривать как важный индикатор интеллектуального актива²⁰. В этом подходе «мягкие» (неизмеряемые) неосязаемые активы рассматриваются как самостоятельный актив (интеллектуальный), а не как подгруппа неосязаемых активов (рис. 5). Особенностью интеллектуального актива, кроме невозможности иметь прямую денежную оценку, является его существование только в рамках действующего предприятия. Другими словами, эти активы прекращают свою жизнь вместе с фирмой, которая их создала. Неосязаемые же активы могут продолжить существование в другой фирме. Этот подход практически повторяет то, что записано в стандартах бухгалтерского учета (в частности, МСФО): измеряемые («жесткие») активы называются «признаваемыми» в учете, неизмеряемые — «не признаваемыми» в учете нематериальными активами. По поводу такого взгляда на соотношение неосязаемых и интеллектуальных активов можно сказать, что если понимать содержание последних так, как принято у менеджеров, в общепринятом смысле, то интеллектуальный капитал включает в себя часть элементов, признаваемых в бухгалтерском учете (патенты, лицензии, торговые марки и др.). Поэтому интеллектуальный капитал вряд ли следует ограничивать только неизмеряемыми активами.

Рис. 5. Разделение совокупности активов по признаку измеряемости (А. Уайлман, И. Кадди)

Исследование проблемы интеллектуального капитала с позиции глобальных изменений в мировой экономике, возникновения «экономики знаний», управления знаниями в высокотехнологичных и наукоемких компаниях, как правило, приводит к выводу о принципиальном совпадении понятий интеллектуального капитала и неосязаемых активов. Показателен подход Л. Эдвинссона, одного из ведущих специалистов в мире по интеллектуальному капиталу: открывая новый журнал — «Интеллектуальный капитал» — статьей «Перспективы неосязаемых активов и интеллектуального капитала — 2000», он отмечает, что новая сфера создания стоимости в новой экономике — это «так называемая неосязаемая сфера, или сфера интеллектуального капитала»²¹. Этот подход хорошо иллюстрируется Ф. М"Ферсоном и С. Пайком, которые приводят схему типичного, с их точки зрения, представления интеллектуального капитала в литературе (рис.6). Действительно, это мнение можно считать типичным для исследователей интеллектуального капитала, не являющихся бухгалтерами или оценщиками. В подтверждение приведем определение Э. Брукинг, автора единственной на сегодняшний день переведенной на русский язык книги об интеллектуальном капитале: «Интеллектуальный капитал — это термин для обозначения нематериальных активов, без которых компания теперь не может существовать»²². Формула Э. Брукинг практически полностью совпадает со схемой на рис. 6: организация — это сумма балансовой стоимости материальных (физических) и денежных активов и неосязаемой составляющей (рис. 7). На наш взгляд, расширение понятия интеллектуального капитала до уровня всей совокупности неосязаемых активов неоправданно потому, что, во-первых, само понятие интеллектуального капитала становится ненужным, если есть более привычный термин, во-вторых, размывается такая важная характеристика интеллектуального капитала, как его управляемость известными в менеджменте методами. Среди неосязаемых активов есть такие, которые слабо или вообще не являются управляемыми (в первую очередь, это те, которые являются результатом действия внешних факторов).

Источник: Ph. M"Pherson, S. Pike. Accounting, empirical management and intellectual capital. Journal of Intellectual Capital, 2001, Vol. 2, Number 3, pp. 246—260.

Рис. 6. Интеллектуальный капитал как единственное воплощение «сферы неосязаемого»
(L. Edvinsson, M"Pherson, Pike)

Источник: Брукинг, Э. Интеллектуальный капитал / Пер. с англ. — СПб.: Питер, 2001. — 288 с. — С. 30.

Рис. 7. Исходная концепция интеллектуального капитала Э. Брукинг

Принципиальное совпадение терминов «неосязаемые активы» и «интеллектуальный капитал» имеет место и в том случае, когда в качестве причины имеющихся разных названий рассматриваются различные области их применения. Часто считается, что термин «неосязаемые активы» является бухгалтерским термином и ориентирован на баланс, понятие интеллектуальных активов отражает те же явления, но используется в другой области — человеческих ресурсов²³. П. Санчез (P. Sanchez) приводит подборку исторических названий, предшествовавших появлению понятия интеллектуального капитала: невидимые активы, знания, базисная компетенция, стратегические активы, базисные возможности, неосязаемые ресурсы, организационная память и др. Концепция базисных знаний К. Прахалада (C. Prahalad) стала классической и общепризнанной; компетенция рассматривается как «базис» организации, потому что трудно воспроизводима, и это делает ее недоступной для конкурентов²⁴. Каково бы ни было название этого феномена, представляет он собой совокупность неосязаемых ресурсов (активов), рассматриваемых в широком смысле: права на интеллектуальную собственность, торговые марки, информационные технологии, базы данных, сети, навыки, способности и компетенция (человеческий капитал) и т.д.²⁵. На рис. 8 представлена схема данного подхода.

Рис. 8. Сфера «неосязаемого» как единый объект исследования
(P. Sanchez (в соавт.), Н. Кельчевская, М. Павлов)

Такой подход поддерживается и некоторыми российскими экономистами²⁶. Однако приведенные выше мнения кажутся нам более убедительными. Поиск содержания каждого из понятий, то есть интеллектуального капитала и неосязаемых активов, а также точек их пересечения более продуктивны, чем их простое отождествление. Очевидно, в данном подходе учитывается то, что в бухгалтерских стандартах используют понятие гудвилла для тех неосязаемых активов, которые невозможно измерить прямыми методами. Но в учете признается только гудвилл приобретенных компаний, а созданный в данной компании гудвилл признается существующим, но не отражается в учете. Поэтому бухгалтерский подход является объективно более узким, чем требуется для адекватного понимания интеллектуального капитала.

Особого внимания заслуживает вопрос о соотношении понятий интеллектуального капитала и деловой репутации (гудвилла), поскольку возникновение первого связано с попыткой экономистов объяснить растущую разницу между рыночной капитализацией компаний и балансовой стоимостью их активов. Поначалу эта разница возникла в высокотехнологичных компаниях и рассматривалась как их отличительная черта. В настоящее время превышение рыночной стоимости компании над стоимостью ее активов, отраженных в балансе, наблюдается в любой компании, имеющей какие-либо конкурентные преимущества (например, компания SGL Carbon, производитель электродов для черной металлургии, имеет двукратное превышение рыночной капитализации над балансовой стоимостью активов²⁷). Причиной имеющегося разрыва экономисты считают наличие у компании не отражаемых в балансе активов, или ее интеллектуального капитала. Поэтому речь идет не о том, что инвесторы переплачивают при покупке перспективной компании, а о том, что они платят как за материальные, так и за нематериальные активы. Правила бухгалтерского учета позволяют отражать в балансе лишь небольшую часть неосязаемых активов, все остальные учтены в деловой репутации, или гудвилле, одной суммой. Следовательно, интеллектуальный капитал выступает содержанием гудвилла и объясняет его внутреннюю структуру. В этом смысле понятие интеллектуального капитала представляет собой прогресс по сравнению с существовавшим несколько веков единственным понятием — гудвилла компании.

Вопрос заключается в том, понимают ли интеллектуальный капитал только как конкретизацию величины гудвилла, поскольку он имеет определенную внутреннюю структуру и позволяет увидеть, что является главным преимуществом компании: ее персонал, клиенты или внутренняя организация — или есть концептуальные отличия между этими терминами. На этот счет существуют две точки зрения. Сторонники первой считают, что превышение над бухгалтерской стоимостью формируется как раз за счет интеллектуальных активов, поэтому последний позволяет увидеть, из чего состоит репутация компании, и управлять ею²⁸. Суть этого мнения можно интерпретировать так: то, что раньше бухгалтеры называли гудвиллом, сейчас называют интеллектуальным капиталом. Однако «котловой» метод расчета стоимости гудвилла в этом случае уже не подходит, поскольку требуется отразить каждый элемент интеллектуального капитала, причем не только приобретенный при слиянии бизнесов, но и внутренне созданный. Поэтому изменение названия требует принципиально новых подходов к учету. На наш взгляд, невозможность учета интеллектуального капитала существующими методами и является причиной существования противоположного мнения относительно соотношения гудвилла и интеллектуального капитала: интеллектуальный капитал — это «новый» гудвилл, новый вид активов компании, относящийся к неосязаемым активам, но отличающийся от имеющихся ранее активов²⁹. Основные отличия в том, что этот актив очень быстро изменяется и создает конкурентные преимущества. Кроме того, поскольку гудвилл определяется как разность между рыночной стоимостью компании и балансовой величиной ее чистых активов, то величина самого гудвилла зависит от оценки материальных активов и обязательств³⁰. Так, общий размер интеллектуального капитала, если его приравнять к гудвиллу, окажется намного меньше, если компания имеет большие обязательства перед кредиторами. Следует согласиться, что ни стоимость материальных активов, ни стоимость обязательств не должна оказывать влияния на размер интеллектуального капитала. Последний должен определяться независимо, а остаточный способ этому требованию не удовлетворяет.

В завершение приведем противоречивые мнения относительно происхождения интеллектуального капитала. Как мы уже отметили, Р. Рослендер и Р. Финчем считают интеллектуальный капитал «новым и загадочным» явлением³¹. В то же время Э. Брукинг пишет, что «интеллектуальный капитал существовал издавна: он появился, когда первый бродячий торговец установил хорошие отношения с покупателем. Тогда это называлось «доброе имя»³². Этот последний штрих является убедительным свидетельством того, насколько, во-первых, глубоки расхождения исследователей во взглядах на сущность интеллектуального капитала, во-вторых, насколько глубоким и многогранным является содержание самого исследуемого явления. Для ответа на поставленные нами выше вопросы результаты обзора подходов к определению интеллектуального капитала систематизированы в табл. 1.

Таблица 2

Систематизация подходов к определению интеллектуального капитала

Проведенный обзор позволяет сделать следующие выводы:

1) понятие интеллектуального капитала используется в узком и широком смысле. В узком смысле под интеллектуальным капиталом понимаются активы компании, которые представляют собой совокупность знаний ее персонала и результат воплощения этих знаний в других неосязаемых активах: внутрифирменных структурах, клиентском капитале и др. В широком смысле интеллектуальный капитал — это совокупность всех неосязаемых активов компании, в том числе тех, которые не являются результатом мыслительной деятельности;

2) понятие неосязаемых активов используется в узком и широком смысле. В узком смысле неосязаемые активы — это совокупность активов организации, удовлетворяющая критериям признания активов в бухгалтерском учете. В состав этих активов включается интеллектуальная собственность (патенты, зарегистрированные товарные знаки и др.), деловая репутация приобретенных компаний, расходы на обучение, исследование и разработки при соблюдении критериев признания. Признание этих активов регулируется международными и национальными стандартами финансовой отчетности. Эти активы имеют определенную денежную оценку. В российском бухгалтерском учете, а также в русском переводе Международных стандартов финансовой отчетности неосязаемые активы называются нематериальными активами. В широком смысле неосязаемые активы — это совокупность всех неосязаемых активов, включая те, которые не удовлетворяют требованиям стандартов учета: рабочая сила, внутрифирменная структура, списки клиентов и др.;

3) понятие гудвилла используется как в узком, так и широком смысле. В узком смысле под гудвиллом понимают бухгалтерский актив, удовлетворяющий критериям стандартов финансовой отчетности. Признается лишь приобретенный гудвилл; внутренне созданный гудвилл запрещено отражать в балансе. Величина гудвилла определяется как разница между стоимостью приобретения компании и балансовой стоимостью ее материальных, нематериальных и денежных активов, а также обязательств. В российском бухгалтерском учете и в русском переводе МСФО эта разница названа деловой репутацией. В широком смысле гудвилл — это совокупность всех неосязаемых активов компании.

Полученный в результате терминологического исследования материал позволяет ответить на поставленный нами вопрос: «С какой целью в экономике возникло новое понятие — интеллектуальный капитал?». Причина в том, что до этого, действительно, не существовало приемлемого термина для определения той части неосязаемых активов фирмы, которая объясняет причины роста стоимости компании. Как мы видим, не существовало (и не существует) единого понимания ни неосязаемых активов, ни гудвилла. Неосязаемые активы, если не принимать в расчет бухгалтерское значение, рассматривались как нечто неопределенное, неизмеряемое, скорее всего, неделимое. В английском языке для этого часто используется прилагательное «intangible» во множественном числе («intangibles») в смысле «неосязаемое», «неосязаемая сфера». Поскольку «неосязаемое» означает еще «неопределенное, неуловимое». В лучшем случае, из них выделяли нематериальные активы, признаваемые бухгалтерским учетом, и гудвилл компании, который признается только в случае приобретения компании по рыночной стоимости, превышающей стоимость справедливую стоимость ее чистых активов. Однако и гудвилл — величина неделимая; остаток, вбирающий в себя все активы, стоимость которых не удается подсчитать прямыми методами. Поэтому появление термина «интеллектуальный капитал» представляет собой развитие концепции неосязаемых активов в сторону их большей измеряемости и прозрачности. В то же время следует отметить, что нельзя назвать интеллектуальный капитал явлением, которого раньше не существовало; и компетенция персонала, и внутренняя организация, и клиенты у компаний были, но не рассматривались раньше как определяющие факторы роста их стоимости и не нуждались в особых подходах к изучению.

Проведенное исследование позволило сформулировать четкие разграничения между понятиями неосязаемых активов, интеллектуального капитала и гудвилла. Под неосязаемыми активами целесообразно понимать всю совокупность неосязаемых активов в наиболее широком смысле. К ним относятся (рис. 9):

а) интеллектуальный капитал и активы, не являющиеся результатом интеллектуальной деятельности;

б) измеряемые и не измеряемые прямыми методами активы;

в) нематериальные активы, признаваемые стандартами финансовой отчетности и отражаемые в бухгалтерском балансе, и неосязаемые активы, не отвечающие критериям признания и не отражаемые в балансе.

Интеллектуальный капитал — это активы, представляющие собой мысленные (tacit) знания, то есть не отделимые от сотрудников, и знания, воплощенные в результатах мыслительной деятельности (структурах, интеллектуальной собственности, клиентах и др). При этом не имеет значения, приобретен объект интеллектуальной собственности (например, патент) у третьих лиц или создан в компании, поскольку основным признаком является то, что он является результатом мыслительной деятельности. Некоторые активы, включаемые в интеллектуальный капитал, являются измеряемыми и признаются как объект бухгалтерского учета (прежде всего это различные формы интеллектуальной собственности), но основная часть интеллектуального капитала не имеет прямой денежной оценки и не признается в бухгалтерском учете.

Рис. 9. Классификации неосязаемых активов компании

Понятие «гудвилл» должно пониматься так, как оно трактуется и признается стандартами бухгалтерского учета, то есть превышение цены покупки фирмы над стоимостью отраженных в ее балансе чистых активов. Следовательно, говорить о гудвилле действующей компании можно только в значении, отличающемся от бухгалтерского. Примерный смысл этого значения передают термины репутация, деловая репутация, брэнд компании. Но такой гудвилл (в широком смысле) как раз и не отражается в балансе. Некоторые авторы, говоря о гудвилле, предпочитают называть его «цена фирмы»³³ или «деловые активы»³⁴, сохраняя тот же смысл.

Затронутые в настоящей статье вопросы не исчерпывают всех проблем, имеющихся в сфере неосязаемых активов предприятий. Вместе с тем, проблема измерения и оценки интеллектуального капитала не может быть решена без четкого определения места этого термина в системе показателей неосязаемых активов, и в этом мы видим практическую пользу представленного материала.

¹ Багриновский К. А., Бендиков М.А., Фролов И.Э., Хрусталев Е.Ю. Наукоемкий сектор экономики России: состояние и особенности развития. — М.: ЦЭМИ РАН, 2001. — 120 с.

² Richard Petty, James Guthrie. Intellectual Capital Literature Review. Measurement, reporting and management. Journal of Intellectual Capital. Vol. 1, Number 2, 2000, pp. 155—176.

³ Dzinkowski, R. The measurement and management of intellectual capital. Management Accounting (UK), Vol. 78, Number 2, pp. 32-36.

⁴ http://www.sveiby.com.au/IntangAss/denosynl.htm.

⁵ Wayne S. Upton, Jr. Challenges from the New Economy. Business and Financial Reporting, SPECIAL REPORT. Financial Accounting Standards Board. April, 2001. www.fasb.com.

⁶ Wayne S. Upton, Jr. Challenges from the New Economy. Business and Financial Reporting, SPECIAL REPORT. Financial Accounting Standards Board. April, 2001. www.fasb.com.

⁷ Каплан Роберт С., Нортон Дейвид П. Сбалансированная система показателей. От стратегии к действию / Пер. с англ. - М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2003. — 320 с.

⁸ Leliaert, Ph., Candries W., Tilmans R. Identifying and managing IC: a new classification. Journal of Intellectual Capital, 2003, Vol. 4, Number 2 , pp. 202—214.

⁹ Sanchez P., Chaminade C., Olea M.. Management of intangibles - An attempt to build a theory. Journal of Intellectual Capital, Vol. 1, Number 4, pp. 312—327.

¹⁰ Roos, J. Measuring the future. 1998. http://www.unisys.com/execmag/1998-03/journal/viewpoints2.htm.

¹¹ Stewart T.A. Intellectual Capital. The New Wealth of Organizations. New York: Currency Doubleday, 1997, p. 67.

¹² Багриновский К. А., Бендиков М.А., Фролов И.Э., Хрусталев Е.Ю. Наукоемкий сектор экономики России: состояние и особенности развития. — М.: ЦЭМИ РАН, 2001. —120 с. — С. 83.

¹³ Кузнецов Б. Л. Синергетический менеджмент в машиностроении. - Набережные Челны: Издательство Камского государственного политехнического института, 2003. — 400 с. — С. 63.

¹⁴ Международные стандарты финансовой отчетности. - М.: Аскери, 1999.

¹⁵ Petty, R., Guthrie, J. Intellectual Capital Literature Review. Measurement, reporting and management. Journal of Intellectual Capital. Vol. 1, Number 2, 2000, pp. 155-176.

¹⁶ www. oecd.org/dsti/indcomp/Amsonf/symposium.htm

¹⁷ Guthrie, J. The management, measuring and reporting of intellectual capital. Journal of Intellectual Capital. Vol. 2, Number 1, 2001, pp. 27-41.

¹⁸ См. сноска 15.

¹⁹ Wileman, A. A capital idea. 1999, Management Today, 97. — Цит. по: Caddy, Ian. Intellectual capital: recognizing both assets and liabilities. Journal of Intellectual Capital. Vol. 1. Number 2,2000, pp. 129—146.

²⁰ Caddy, I. Intellectual capital: recognizing both assets and liabilities. Journal of Intellectual Capital. Vol. 1. Number 2, 2000, pp. 129—146.

²¹ Edvinsson, L. Some perspectives on intangibles and intellectual capital 2000. Journal of Intellectual Capital. Vol. 1. Number 1, 2000, pp. 12—16.

²² Брукинг Э. Интеллектуальный капитал / Пер. с англ. — СПб.: Питер, 2001. — 288 с.

²³ Sanchez, P., Chaminade, C., Olea, M. Management of intangibles - An attempt to build a theory. Journal of Intellectual Capital. Vol. 1. Number 4, 2000, pp. 312—327.

²⁴ Prahalad, C.K., Hamel, G. The core competence of the corporation. 1990. — Цит. по: Sanchez, P., Chaminade, C., Olea, M. Management of intangibles — An attempt to build a theory. Journal of Intellectual Capital. Vol. 1. Number 4, 2000, pp. 312—327.

²⁵ Hall, R. The strategic analysis of intangible resources. Strategic Management Journal. — 1992. — № 13. — pp. 135—144.

²⁶ Кельчевская Н.Р., Павлов М.Е. Сущность интеллектуального капитала. — В сб.: Труды Всероссийского симпозиума по экономической теории. — Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2003. — С. 203—205.

²⁷ www.sglcarbon.com.

²⁸ Багриновский К. А., Бендиков М.А., Фролов И.Э., Хрусталев Е.Ю. Наукоемкий сектор экономики России: состояние и особенности развития. — М.: ЦЭМИ РАН, 2001. — 120 с. — С. 84; Joia, Luis A. Measuring intangible corporate assets. Linking business strategy with intellectual capital. Journal of Intellectual Capital. Vol. 1. Number 1, 2000, pp. 68—84; Козырев А.Н., Макаров В.Л. Оценка стоимости нематериальных активов и интеллектуальной собственности. — М.: РИЦ ГШ ВС РФ, 2003. — 368 с. — С.198.

²⁹ Roslender R., Fincham R. Thinking critically about intellectual capital accounting. Accounting, Auditing & Accountability Journal, 2001, Vol. 14, No 4, pp. 383—399.

³⁰ Rodov I., Leliaert Ph.. FiMIAM: financial method of intangible assets measurement. - Journal of Intellectual Capital, 2002, Vol. 3, Number 3, pp. 323—336.

³¹ Roslender R., Fincham R.. Thinking critically about intellectual capital accounting. Accounting, Auditing & Accountability Journal, Vol. 14, No 4, pp. 383—399.

³² Брукинг Э. Интеллектуальный капитал / Пер. с англ. — СПб.: Питер, 2001. — 288 с.

³³ Нидлз Б. и др. Принципы бухгалтерского учета / Б. Нидлз, Х. Андерсон, Д. Колдуэлл: Пер. с англ. под ред. Я.В. Соколова. — М.: Финансы и статистика, 2003. — 496 с. — С. 231.

³⁴ Коласс, Б. Управление финансовой деятельностью предприятия. Проблемы, концепции и методы: Пер. с франц. под ред. Я.В. Соколова. — М.: Финансы, ЮНИТИ, 1997. — 576 с. — С. 514.

Отдельные номера журналов Вы можете купить на сайте www.5B.ru
Оформление подписки на журнал: http://dis.ru/e-store/subscription/